Взгляд на природу через людей, чей характер и быт неотделимы от окружающего мира.
Сначала героями снимков фотографа и путешественника Александра Мазурова были ландшафт, растения, звери. Спустя 10 лет в центре кадров оказались местные жители. Почему?
Александр уверен, что Россия — это пейзаж, в котором живут люди, и из всех его снимков складывается портрет природы страны. В интервью мы поговорили об отношении коренных народов к дикой природе и о приключениях Александра.
Александр Мазуров
Фотограф, путешественник, блогер и журналист
Основатель сообщества путешественников Russian Explorers, посол программы социальных инициатив «Родные города», победитель конкурса «Молодые фотографы России — 2023», автор спецпроекта с ТАСС о коренных народах Севера. Автор книги «Такая разная страна» и соавтор книги «Открывая Россию».
Ведёт канал в Telegram.
— Вы путешествуете по отдалённым уголкам страны. Как коренные жители относятся к защите природы?
— Сложно. С одной стороны, охота на животных — зло. Но в отдалённых регионах она часто вопрос выживания.
Все осуждают китобойный промысел на Чукотке, не зная контекста: в 90-е люди там умирали с голоду и вспомнили старый навык. Теперь они его хранят «на чёрный день». Их реальность сильно отличается от взгляда городского жителя.
Шантарский регион — единственное место в мире, где летом регулярно встречаются самки с детёнышами гренландского кита. В отличие от других китов, гренландские киты не имеют спинного плавника. Их главная визитная карточка — массивная голова, занимающая до трети длины тела, и гигантский рот с длинными, до 4,5 м, изогнутыми китовыми усами. Каждая особь имеет уникальный рисунок на хвостовых лопастях и, что особенно важно, индивидуальные шрамы и наросты на голове от паразитов и драк.
Птицы Чукотки: их много, и все они невероятно красивые. Ипатка — великолепный ныряльщик. Под водой она машет короткими крыльями, буквально «летая» в толще воды на глубине до 60 м в погоне за рыбой.
С ноября по июнь Чукотское море сковано подвижными льдами, толщина которых может достигать 2 м. Летом лёд отступает, но даже в августе значительную часть акватории покрывает дрейфующий паковый лёд. Большую часть года это не море в привычном понимании, а ледяная пустыня.
— Как вы считаете, нужно ли ограничивать посещение заповедных территорий?
— Важен баланс. Хорошее решение — это зонирование: часть территории — для регулируемого туризма, а сердцевина — для животных. Если цель — спасти краснокнижный вид, людей пускать не стоит. Но где-то туризм оправдан, ведь он поддерживает экономику заповедников.
— Расскажите о самой впечатляющей съёмке в дикой природе.
— Чукотка, остров Врангеля. За один вечер мы видели 38 белых медведей. Или китовое кладбище в посёлке Янракыннот — инопланетный пейзаж из гигантских костей. Незабываема и Камчатка, где каждый вулкан с характером.
Раньше белый медведь при встрече с человеком почти всегда убегал. Сейчас, особенно молодые особи, проявляют настойчивость и любопытство, не видя в людях прямой угрозы. Это делает их поведение менее предсказуемым и более опасным.
Кладбище в посёлке Янракыннот — это древнее ритуальное место. Чукотские и эскимосские китобои на протяжении столетий складывали здесь черепа и лопатки добытых китов. Это был акт благодарности духу животного, надежда на его возрождение и новую удачную охоту.
Толбачинская долина — культовое место для трекеров, фотографов и искателей приключений. Добраться сюда сложно — нужен вездеход и разрешение, но зрелище стоит того. Ежегодно здесь проходит неформальный «Толбачик Фест» — слёт туристов, вулканологов и энтузиастов, которые покоряют конусы, исследуют пещеры и наблюдают за активностью вулканов.
Остров Янкича входит в состав Средних островов Большой Курильской гряды и представляет собой надводную часть активного вулкана.
— Расскажите о самом опасном и самом смешном случаях во время путешествий.
— Опасный — нападение медведя в Хабаровском крае. Там звери не привыкли к людям, в отличие от камчатских. Спасло наличие спецсредств.
Смешной — тоже на Камчатке. Сидел в кустах по нужде, и в метре от меня появилась лиса. Стояла и смотрела секунд 30. Положение было крайне уязвимое.
Медведи отлично лазают по крутым склонам вулканов, иногда поднимаясь на высоту более 1000 м, чтобы полакомиться сочными травами и ягодами.
Несмотря на родство с собаками, лисы во многом ведут себя как кошки. Они охотятся из засады, могут лазать по деревьям, играют с добычей, а их зрачки — вертикальные, как у хищных кошек.
— У вас немало снимков, на которых животные сфотографированы очень близко. Они сами к вам подходили?
— Нет, в основном это результат планирования. Белых медведей на острове Врангеля мы искали на лодках. Бурого на Камчатке снимал в 15 м — местные медведи привыкли к людям. А вот лисы — да, они могут подойти, если прикормлены.
Песцы на острове Янкича не боятся человека, подходят на расстояние вытянутой руки и даже мирно спят рядом с тобой, рассказал Александр.
Сивучи и морские котики у берегов Курильских островов.
— Вы считаете себя экотуристом?
— Я фотограф и журналист. Но стараюсь минимизировать свой след: не мусорю, сортирую отходы. Любое наше существование — нагрузка на природу. Задача — снижать её на своём уровне и надеяться на прогресс технологий.
